Крысы с тонущего корабля

Крыса

Наиболее вероятным кажется происхождение этого названия от славянского глагола «красть». А уж само слово «крыса» породило два распространенных и неприятных глагола: «крыситься» (т.е. «злиться») и «крысятничать» (на уголовном жаргоне «воровать у своих» или «укрывать посылки от сокамерников»).

Анекдот:

 — Следи за вещами, Золушка… — Это почему?! — Твой кучер — крыса!

Широко распространенным стало и обидное прозвище «канцелярская крыса», коим награждали мелких чиновников.

Что касается украинского прозвища крысы «пацюк», то на Украине оно изначально означало поросёнка. В «Этимологическом словаре русского языка Макса Фасмера» указывается, что это связано с междометием «пацю-пацю», которым крестьяне подзывали свиней. Почему так стали называть и крысу, неясно. То ли её писк был похож на поросячий, то ли крысы на Украине были слишком упитанные…

Крысобой

Те, кто читал «Мастера и Маргариту» Булгакова, наверное, помнят стражника Понтия Пилата — Марка по прозвищу Крысобой. Так его прозвали не потому, что он лихо бил крыс, а за свирепость в бою.

Дело в том, что в старину считалось, что лучшим борцом против крыс может выступить сама крыса. Для этого несколько крыс сажали в закрытую ёмкость и ждали, пока обезумевшие грызуны не начнут истреблять друг друга. Оставшийся победитель, отведавший мяса собратьев, объявлялся крысобоем (или крысоволком) и продавался как лучший истребитель крыс.

Чабуа Амирэджиби «Дата Туташхиа»: «Когда самая голодная крыса начинает издыхать, другие бросаются на нее и сжирают. Тут-то и надо запомнить, какая рванётся первой. Её надо будет беречь, холить, защищать. Когда все крысы бросаются на одну, между ними начинается драка, и в драке больше всего могут искусать ту, которая рванулась первой. От укусов она может ослабнуть, и её съедят. Бывает, когда выводишь людоеда, гибнет даже последнее животное — укус не заживет, рана загноится, крыса и подохнет. Тогда, считай, весь труд пропал даром».

Хотя упоминаний о крысобоях в истории хватает, учёные сомневаются в том, что от такого «янычара» действительно могла быть хоть какая-то польза.

Крысиный король

Образ грозного противника Щелкунчика — многоголового повелителя серой рати — сложился как на почве народных поверий, так и на реальных фактах. В «Бестиарии» Геснера (XVI в.) написано: «Говорят, что крыса в преклонном возрасте становится очень большой, и молодые крысы кормят ее. Такую крысу называют крысиным королем». Недаром у немцев слово Rattenkonig (Крысиный король) часто выступало прозвищем для тунеядцев, живущих за чужой счет.

Однако в XVIII веке это название обозначало в первую очередь природную диковинку — связку из нескольких крыс, спутавшихся хвостами, которых любили показывать за деньги на ярмарках. В документах описаны около 60 таких «крысиных королей», некоторые из которых до сих пор хранятся в музеях Германии и Франции.

По поводу происхождения подобной аномалии существует несколько гипотез. Самая достоверная предполагает, что «крысиные короли» образуются, когда в холода крысы скучиваются и спят вместе. Их хвосты по разным причинам слипаются (или смерзаются), а затем перепутываются.

Подмечен также и факт, что практически все обнаруженные «короли» были образованы черными крысами. Предполагают, что причина этого — более тонкие, чем у серых собратьев (и, следовательно, ломко-ранящиеся) хвосты.

Вполне ясно лишь одно: подобные «короли» не способны ни править, ни воевать со Щелкунчиками. Это несчастные калеки, продолжительность жизни которых, возможно, действительно зависит от милосердия остальных «некоронованных» крыс.

«To bell the cat» («Колокольчик для кота»)

Источником этой интересной английской идиомы послужила известная басня, которую часто ошибочно приписывают Эзопу. На самом деле её сюжет был записан лишь в Средние века и особую известность приобрёл в изложении французского баснописца Лафонтена.

Басня рассказывает, как мыши собрали совет, на котором решали, как обезопасить себя от кошачьей угрозы. Одна из мышей предложила гениальный план — повесить на шею коту колокольчик, который будет сигнализировать о приближении хищника. Услышав это, мыши возрадовались и аплодировали до тех пор, пока не возник вопрос — а кто же, собственно, этот колокольчик повесит? Желающих, разумеется, не нашлось.

Несмотря на пессимистичный вывод, идиома «To bell the cat» прижилась в английском языке и стала употребляться в значении «попытка (или согласие) взяться за невероятно сложную задачу».

Мышь

Предполагают, что имя этой маленькой проказницы произошло от санскритского «муш» (воровать). Возможно, поэтому во всех индоевропейских языках оно звучит довольно похоже — mus (лат., древненемецкое), mouse (англ.).

Анекдот:

Устроился грузин на фирму по уничтожению грызунов. Пришёл на выделенный участок. Звонит в квартиру и спрашивает:

— Мыша эст? — Какой Миша? Светин брат? — Какой-такой Светын брат! Крысын сэстра!

От латинского «Мusculus» (мышонок) произошло и название «мускулы». Уж больно похожими показались древним римлянам движущиеся мышцы на бегающих под кожей мышат. Кстати, и русское слово «мышца» возникло по той же самой аналогии.

Яд мышьяк тоже назван так неслучайно, ибо изначально служил отравой для мышей. Волосатый бык як тут, конечно же, ни при чём.

А вот слово «мускус», хотя и связано с мышами, но связь эта отдаленная и не имеет никакого отношения к специфическому запаху хвостатых воровок. Сначала санскритским «muska» (мышка) назвали мошонку. На мошонку была похожа и пахучая железа у оленя кабарги, которая располагалась под хвостом. Ну, а выделения этой железы, недолго думая, назвали «мускусом».

«Крысы бегут с тонущего корабля»

Происхождение этого поверья на первый взгляд довольно ясно. Испокон веков серые безбилетники пробирались по причальным канатам на судна и путешествовали в трюмах и прочих подпольных местах. Поэтому они первые замечали, когда трюмы начинали заполняться водой, и тут же спешили ретироваться. Хотя известно, что крысы воды особо не боятся, хорошо плавают и вообще вполне спокойно живут в помещениях, залитых водой.

Считается, что впервые в литературе корабельных бегунов запечатлел Шекспир в пьесе «Буря» (1611):

П р о с п е р о:

Итак, поспешно вывезя на судне, В открытом море нас пересадили На полусгнивший остов корабля Без мачты, без снастей, без парусов, С которого давно бежали крысы…

Обычно сравнение с бегущими с корабля крысами крайне неприятно — так называют людей, которые в тяжёлой ситуации, вместо того чтобы её исправить, трусливо ретируются.

А. Романов, из песни группы ВОСКРЕСЕНИЕ:

Что задумано — сделано, пройдено. Бросишь все, ни о чем не скорбя. Только где-то кончается Родина, Если Родина есть у тебя. Оглянись на прощанье, — и вот она, Под ногами чужая земля. То ли птицы летят перелетные, То ли крысы бегут с корабля.

А вот Андрей Макаревич использовал идиому о крысах с парадоксальной стороны. В его песне «Морской закон» бегущие крысы выступают своеобразными часовыми, которые первыми предупреждают экипаж судна об опасности:

Крыса всегда крикнет — Беда! А значит, есть шанс на успех. За это били крыс иногда, Но при этом не так чтобы всех.

Кстати, на подводных лодках действительно содержали белых мышей, которые служили контролёрами воздуха.

Анекдот: Идет капитан по палубе, как вдруг навстречу толпа крыс. Капитан думает: «Ну, всё, хана, корабль тонет». Тут выходит вперед одна крыса и говорит:

 — Не нервничай, капитан. У нас учебная тревога.